Зарисовочки/Короткие рассказы/Сказания/Истины/Правды/Убеждения/Мемы/Ритуалы

Рассказики и мыслишки.

Предсказание - Немного поеределанный, чтоб впихнуть в лор, стих Лермонтова
Неогранённая или событие из жизни Певчей в Пригорьях - Зарисовочка про сильную взгоревшию равнинную хищницу культуры пятипик (первопик), некогда бывшей спутницей Второй Звезды.
Две птицы - Мысль и Память - стишок про ворон Одина
Из отчёта пятипиского офицера, после опыта войны против и/или вместе с наёмниками из людей лягушьего мира.
Из современных центральных равнин. - Диалог между двумя равнинными хищниками, пятипиками. Один из хищников это представитель Дома, который противостоит нетёплым/синим в центральных равнинах, другой это представитель поверженного нетёплыми/синими Дома. Обездоленный пришёл проситься в Дом, чтобы отомстить за семью. (Проба пера с именами).
На одном прилесном базаре. - Диалог между продавцом, представителем лягушьего/хмурого народа, и покупателем, равнинным хищником, на базаре в одном из прилесных городов.
Сделка - Диалог между хищником и травоядным. Хищник, предположительно, грабитель из прилесья и тёплолесья. Травоядный - путешествующий по великим рекам равнин, торговец-купец.
Деревянная власть. - Зарисовка происходящая в крупном лягушьем селении/городе в тёплолесьях. Представитель власти крупного государства/общества организовавшего распространение лягушьего народа в тёплолесья, спустившийся откуда-то из-за ядовитых лесов по великой реке, встречается с лягушьим представителем местной власти, наместником, который де-юре находится ниже по рангу.
Искра сухого поля. - Зарисовка, происходящая где-то справа центральных равнин, или слева пригорьев. Где-то на границе расселения представителей двух разных культур - чернецов и пятипиков. Зарисовка повествует о начале событий после ухода первопиков из центральных равнин в пустыни, когда чернецкие деревни, обнаружив ослабление пятипикской культуры, решили начать войну против пятипикских. Зарисовка повествует о поводе для начала вооружённого конфликта.
Сеанс критики и самокритики. - Зарисовочка повествует о событиях в Городе Нетёплых Звёзд, во времена достаточно твёрдо установившейся власти колецких/нетёплых, но всё ещё имеющей оппозицию. Некий противник нетёплых попал к ним в плен и для него готовится особый ритуал, где все его грехи и преступления против народа будут опубликованы и он будет подвергнут законному наказанию.
Из ямы. - События происходят где-то в закатных центральны равнинах и повествуют нам о моменте из жизни равнинных хищных девочек, попавших в плен колецким работорговцам.
Три дня войны. - Элемент мифологии истории распространённый в хищной пятипикской культуре.
Чёрные глаза. - Элемент мифологии истории человекознания распространённый у равнинных хищников пятипикской культуры и тёплолесных хищников шестипикской культуры, где-то в закатной части тёплолесьев.
Мир взгоревших/звёзд - Элемент мифологии естествознания распространённый в пятипикской культуре. Один из основных элементов.
Рещецкие/круговские/колецкие. (нетёплые/синие). - немного описания хищников родом из припустынья.
Обряд посвящения в какой-то прилесной культуре. - из жизни равнинных хищников.
Внутренние бои. - атрибут здоровых культур равнинных хищников.
Три-по-три - Элемент мифологии социума равнинных хищников, повествующий о признаках/причинах больного общества, выраженных в людях этого общества.
Стороны Света. - Как у меня тут обозначаются стороны света. Юг - Право. Север - Лево. Восток - Восход. Запад - Закат.
Немного про слова. (времянка) - кусочки про слова обозначающие одни и те же явления в разных народах и культурах.
О городах и сёлах. - немного мыслишек по населённые пункты в мире миров.
Об отношении к чужакам. - немного про взаимодействие форм и элементов.

1.Предсказание

Настанет год, Равнины черный год,
Когда Домов корона упадёт;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей бедный край терзать;

И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь — и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож;

И горе для тебя! - твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;

И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.

(чуть переделанный, чтоб впихнуть в лор, стих Лермонтова - Предсказание)

2.Неогранённая или событие из жизни Певчей в Пригорьях.

Хищница упёрлась ладонью в высокие внешние ворота этского храма. Под рукой взгоревшей дверь быстро капитулировала громко скрежетнув старыми петлями. Провожатые старались скрыть удивление от лёгкости, с которой женщина преодолела препятствие, которое иногда требует вмешательства крепкого толкана. Цернецы не успели опомниться, как хищница скрылась в темноте проёма. Продолжая переминаться в сомнениях, они без слов решили не вмешиваться в то, что может произойти дальше. Один предположил, что имеет смысл отойти на почтительное расстояние, или даже укрыться в ближайшем овраге. Группа отошла несколько десятков шагов до поворота дороги, где на место отступившего страха пришло любопытство. Переговариваясь полушепотом, хищники вытягивали шеи, пытаясь выглядеть события через узкие высокие окна стоящего в сумерках леса храма и не закрытую створку ворот. Хищница же пройдя прихожую, интуитивно подалась вглубь строения, решая оставшихся снаружи чернецов любого зрелища. Она и не думала о провожатых. Пригорские показали дорогу до лежбища монстров, больше их причитаний о необходимых церемониях и подношениях взгоревшая слушать не намерена. Тьма была развеяна лёгким движением взгоревшей воли. Слегка облупившиеся стены повествовали рисунками и письменами этского шифра и событиях и верованиях, о богинях мира, земли, камня. Только всё это не интересовало хищницу, которая шла вдоль изображений и барельефов вглядываясь в расступающуюся тьму. Она могла бы освятить тут вообще всё, но ощущение, которое подало о себе, в окрестностях храма, мысль, которую она пыталась прогнать, чувство, которое не посещало её уже так давно, как будто бы оно осталось в прошлой жизни. Это почти забытое чувство, смесь страха и уважения, забавило хищницу. Не против поиграть, она соблюдала осторожность и аккуратность. Она видела их, до того как обычный свет раскрыл двух людей. Облаченные в просторные одежды, множеством складок обрамлявшие их тела и тяжело сваливающиеся на каменный пол, двое сидели посреди просторной залы. Тканей было слишком много, казалось это просто груда тряпья едва движимая иссохшимися телами двух хищников. Руки одного торчали из распластанных рукавов, сухие и тонкие, испещрённые черными морщинами и пятнами окунались в крупную металлическую чашу с прозрачной, слегка приливающейся светом без источника, водой. Узловатые пальцы медленно тащили из посуды, едва посильную ношу - вымоченную волокнистую тряпочку. Руки одного подносили тряпочку к лицу второго. Медленно аккуратно протирался подбородок и щеки изборождённые рвами морщин. Отдельные короткие серебряные волоски задерживали капли влаги. Промачиваясь периодически в чаше, тряпочка аккуратно касалась бугристого носа. Закончив с нижней частью лица руки продолжили выше. Влага заставляла блестеть металлические полосы идущие от переносицы к скулам, и дальше за уши. Тряпочка прошлась по глади изумрудного камня, составляющего всю верхнюю часть головы омываемого человека. Идеальный тёплый камень, поражавший своей чистотой и однородностью заставил взгоревшую молча терпеливо ждать. В последний раз, подобное явление было перед её глазами, когда они возводили башню в глубине пустынь, но тогда она не могла полностью осознать всё великолепие кристалла. Теперь же, когда токи настоящего тепла проходили сквозь неё таким объёмом, когда она могла их осязать на глубочайшем уровне, она могла почувствовать этот камень. Свет задрожал, переменился, потух и вспыхнул, когда в её череп стали просачиваться чьи-то руки. Хищница отскочила к стене. — Если вы сейчас же не прекратите я не оставлю камня на камне от этого места! Прокричала она двум фигурам в куче тряпья. Одна из фигур, с покрытой объемным капюшоном головой, которая мыла "лицо" изумрудного, сидевшая до этого скрючившись и сгорбившись слегка распрямилась. — Путь. Звук раздавался отовсюду и ниоткуда. Однако это успокоило хищницу. Даже заинтересовало. Мгновенье назад направление тепла пытались применить прямое к её голове. Достаточно грубо. Теперь токи ходят вокруг, она может видеть их мастерскую искусность. Обычно звуки, которые способны извлекать направляющие это шум, свист или грохот. Чтоб настоящее тепло звучало почти человеческим голосом опытная направляющая видела впервые. Тончайшая техника запредельного и по правде неожиданного уровня. — Сторонник траектории. Мы ждали тебя. Продолжал раздаваться приятный голос по зале. Смотря даже не в сторону фигур в балахонах, а куда-то в воздух перед собой хищница, через мгновение неуверенности заговорила. — А я ждала этих слов от пророков. И вы должно быть знаете зачем я здесь? — Всё в твоём распоряжении. Этот же ответ был для певчей неожиданностью. — И вы? Она старалась прощупать границы. — Смотря чего ты просишь от нас. — Всего! Свет потух в одно мгновение тогда как её голову пронзила жуткая боль. Она неловко махнула рукой куда-то в сторону пророков, вместо ожидаемого ей столба всепожирающего света воздух рассекло несколько несчастных искр, отразившихся в наполняющих её глаза слезах. — Мы знаем, что Путь победит, но это не значит, что ты не можешь погибнуть. Слова звучали треском костей черепа. Упав на колени, она обхватила голову. Из глаз ослеплённых темнотой глаз лились слёзы. Но не от боли, а от страха и бессилия. — Мы не отучим тебя от дерзости. — Прекратите! - она пыталась перекричать голоса. — Ты знаешь, что ты пришла за этим. — Но мы поделимся огранкой.

— Тебе понравится. Соглашайся. Они использовали взгоревшие кости как тёплый камень извлекая из настоящего тепла простое в виде звуков. Страх обратился любопытством. Она встала на четвереньки, потом осела на пол. Облако света вернулось осветив слегка испуганную взгоревшую и две сидящие в цветных простынях фигуры, с огромными изумрудами вместо голов.

3.Из отчёта пятипиского офицера, после опыта войны против и/или вместе с наёмниками из людей лягушьего мира.

"Удельный вес лягушца как воина невелик, по натуре он — разбойники притом не из смелых: жертву себе он всегда намечает слабую и в случае победы над ней становится жесток до садизма. В бою единственным двигателем его является жажда грабежа, а также чувство животного страха перед офицером. Прослужив около года среди лягушцев и побывав у них в домашней обстановке в заводных деревнях, я думаю, что не ошибусь, утверждая, что все красивые и благородные обычаи Или и былины старины созданы не ими и не для них, а, очевидно, более культурными и одаренными племенами. В то же время справедливость заставляет сказать, что лягушец незаменим и прекрасен, если, охваченный порывом, он брошен в преследование расстроенного врага. В этом случае — горе побежденным: лягушец лезет напролом. Упорного же и длительного боя, особенно в пешем строю, они не выдерживают и легко, как и всякий дикий человек, при малейшей неудаче подвергаются панике."

4.Две птицы: мысль и память Мысль и память
над миром все время
летают без устали;
за мысль мне страшно,
но страшней за память, —
вернутся ли птицы!?

5.Из современных центральных равнин.

"Ну говори. Чей ты вообще?" "Я из хорошего дома мясистых. Из клана Громких. Из семьи Первомяса, сын его." "Мясской? Жуткие вещи про ваших говорят, слышал? Людей говорят режите? "Байки всё. Людей надо конечно резать иногда, но наши не этим промышляют. Наши по свиньям больше." "Байка, да? Ладно. Своей то семьи нет? Чего так? Первомяс что говорит?" "Ничего уже не говорит. Забили его. Бездомные нетёплые выродки. Когда [имя того, кто сейчас известен как Вторая Звезда] ушел со своими, отец место мясное в городе держал. Пятипикским был, должен был тоже в пустыню уходить, да то ли забоялся, то ли захворал, то ли место своё оставлять не хотел. Пришли к нему нетёплые, а они то известно все хрющи бездомные были, да и говорят мол город теперь под ними весь, а значит и место ихним стало. Отец не боевым был, да и Дом то наш не городской совсем, но нашел там своих, пытались место за собой оставить. Да не вышло, против нетёплых то. Всех там и перебили." "Вот как? Да уж. Да и где это видано, чтоб за бездомными весь город был, а домашних всех выгнали? Сказал бы что настойки хмурой перепил, да сам недавно в городе был, видел их тряпки клечатые на каждой стенке. Слыхал еще, что уже под Стальских подлечь пытаются. Город взять то взяли, а править не могут. Позорники. Псы на сене. Хех. Ты то сам где был, когда бездомные город брали?" "Бойцом был, капитаном охранским. Я вообще, как вырос к топору тянулся. Да и пошел в Белый Круг. Служил там простым копьём. Потом с одним мешаным сдружился, он меня к великорванинным провёл. Когда Дом [человека, который сейчас известен как Вторая Звезда] уходил, я торговскую вереницу к Пригороду отводил. В Пригороде и был, когда про исход этот узнал, да договор у меня был, должен был торговых обратно к стальским провести. И остался в работе. Повел. Думал знал, что отец в пустыню ушел. Узнал же как на самом деле, когда всё в синей клетке уже было." "А что Дом твой?" "Домашние не хотят войны с нетёплыми. Хрющи тогда немного наших перебили, там отец был и еще пара наших. Главы кланов не дали добро. Да и другие местные Дома ведь тоже в принуждённом соглашательстве с нетёплыми? Откуда только у бездомных собак столько силы?" "Известно откуда. Ты не сердись только, да всё это вскормыши Могучего Дома [имя того, кто сейчас известен как Вторая Звезда]. Бездомных откарливал, чтоб дома другие прижать, но чтоб не вступать в открытую войну." "Много же тебе известно." "Много. Я не последним человеком в нетёплых был. Только тогда это другие совсем нетёплые были, не что сейчас. Было это еще во времена, когда мы с Домами дело доброе имели и хрющей клечатых среди нас не много было. Хорошими мы были. Наёмными копьями тогда промышляли, я был с высоким капитанским званием. В какой-то момент деньги так и полились к нашим в руки, такие, что только Могучий Дом мог себе такое позволить. А Могучий на то время один и остался. Да ушел я оттуда, когда бездомных и хрющей слишком много набежало, мой то Дом с ними совсем не в ладах. Ну да ладно. Ты мне нравишься, добро дам. Да еще вопросец есть, если не секрет. Что от нас хочешь?" "Место отцовское думаю вернуть. Ну это когда уже на старости. А сейчас бы рад порезать сколько бездомных собак, насколько сил хватит. Только ваш Дом из противляющийся этой нетёплой швали остался, к вам и служить пришел." "Да. Правильно ты пришел. Правильно."

6.На одном прилесном базаре.

Торговцы, приплывающие на лодках из маг (?) леса, в прилесные регионы относятся к племенам лягушьих или черепашьих людей. Скорее всего это лягушки. Так вот, эти лягушьи могут в обмен на хорошую сумму местной валюты или что-нибудь ценное (как например услуга) отдать вам небольшой сосуд из стекла. Сосуд размером чуть больше кулака хищника имеет отверстие заткнутое пробкой ми. В сосуде не видно ничего кроме несколько скрученных в трубочку продолговатых коричнево-зеленых листьев. Да, листья определенно немного поедены, по краям видна бахрома.

Вы в недоумении сделали резкий вопросительный жест рукой с сосудом и, намереваясь спросить торговца о чем то более ценном, переводите на него свой взгляд и видите округлившиеся синие глаза.

"~По-осторожнее с этим!~"

- неизвестным вам наречием в голосе лягушьего звучит испуг с примесью досады. Даже немного интересно, что он сейчас сказал.

Быстрым, но аккуратным движением рук он берёт у вас бутыль: "В пресных лесах ведь тоже водятся хмурые лягушки, да?" - перешел он на немного ломаный, но знакомый вам прилесный.

Да, кажется мудрец, что-то рассказывал вам на занятиях по животнознанию про ядовитых лягушек. Вы же видели только жаб, размером больше вашей руки. Ядовитые создания кажется не водятся за приделами тёплых лесов. Да, еще вы знаете пару мест, где можно обзавестись замечательной настойкой на хмурой квакве. Кажется и у этого есть что-то такое. Вы хотите спросить насчет настойки, но торговец, завороженно рассматривающий со всех сторон бутыль с листьями вдруг продолжил:

"В наших краях он зовётся ~Ужасный Листолаз~. Маленькая желтая смерть. Ох, вот она, выползла, смотрите!"

Торговец придвинулся к вам корпусом, вы хотели уже было сделать шаг от него, как заметили сквозь мутноватое стекло бутыли желтое пятнышко на коричневом фоне листка. Всмотревшись вы поняли, что это правда лягушка. Крохотная, желтая лягушка с черными бусинками глазок недовольная тем, что её вытряхнули из её коричнево-зелёного убежища. У вас на лице появилась легкая ухмылка, которая должно быть смутила лягушьего.

"Это смерть, белый. Ты смотришь на смерть. Одно лишь касание кожи этого создания достаточно, чтоб любое живое существо настигла смерть. Неминуемая смерть, от такой даже наши жрецы не знают спасения"

"Смерть говоришь? Другое дело. С этого и надо было начинать. Я бы еще немного хмурой настойки у тебя взял..."

7.Сделка.

"Вот оно - Настоящее Волшебство" - Негромким, заклинающим голосом, будто бы боясь спугнуть это волшебство, сказал Палка, завороженно разглядывая размазанную по пальцу каплю фиолетового перламутра. "И таких здесь с десяток баночек?" - У жирдяя нервно дёрнулась пухлая щека: смешанные чувства страха и жажды наживы. Он аккуратно, пытаясь не делать резких движений и боясь коснуться плетённой обмотки, положил руки по обе стороны коробочки с банками. "Где взял?" - выдохнул травоядный, продолжая гипнотизировать ящик с банками. Палка нахмурился, его отвлекли от созерцания своего испачканного пальца. Он с недовольной физиономией он подвигал пальцем в голубом свете утреннего дня, но не смог поймать волшебство снова. "Там где взял, уже нет." - наконец выдал он свою юмореску. "Почему к своим не пойдёшь?" - толстый стрельнул глазами. "Скажи мне, Волножер, ведут ли свои дела лягушьи напрямую с речными? Ты же знаешь почему. Если я пойду, лисья свора быстро смогут сложить потерю ценного груза и внезапное появление его на прилесных рынках. В нашем же случае, ты поможешь мне спустить его вниз по рекам, в обход хитрых черных глаз, к нетёплому городу. Может быть и дальше, спустишь к своим. Древояды вообще могут видить такой цвет?" От последнего вопроса Волножёр заметно расслабился. "Многие узнают, что могут." "Я возьму в полтора раза больше, чем просят лисьи, половину сразу, половину позже." - Незамедлительно продолжил Палка, понимая что тоговец согласился на сделку. "По рукам!" - ответил толстый, протягивая руку Палке над ящичком с филетовой краской. Скалясь хищник резко схватил пухлую ладонь - "Должно быть мне следовало просить раза в три больше!"

8.Деревянная власть.

Жарко. Светает серым небом. Чернеющий зелёными деревьями пейзаж за окном роскошной вершительской ладьи снова замер. Просторная, соответствующая положению закрытая каюта затянута тьмой. Все светильники потушены, она сидит в глубине. Колени чувствуют тяжесть судейского меча, пальцы чувствуют шершавый налёт ржавчины. Они опять медлят. Отсюда не видно, но они как-то решают, кто не вернётся назад. Сейчас ей неизвестно проклятие это или дар. Ладья едва заметно кочнулась. Небольшая лодочка с занятая полностью тремя бойцами с островерхими деревянными шлемами. Неспеша проплывают выкрашенные синими узорами по дереву. Последний повернул голову в её сторону. Она втянула голову в плечи, пряча нос в массивный шарф верховного. Глаза лягушьего копейщика блеснули безразличием через щель доспеха. Лодочка уплыла за рамки окна. Процессия встретила очередного заплутавшего на реке. Ладья покачивалась. Вдруг деревья снова начали своё вялое движение. Неизменность берегового кустарника была нарушена лодочкой бойцов. Рядом к ядовитым лесам прижалось судно в три раза больше лодочки. Два бойца просто сидели и смотрели обнимая копья. Третий, на носу, что-то говорил стоящему на большом судне. Стоящий нависал над верховной стражей, выдыхая облака дыма, не стесняясь провожал взглядом наш флот. Ладью толкнул причал. Выход облизывали лучи полуденного Солнца, беспардонно заползая внутрь. Служьё стояло по обоим краям массивного помоста, скрывая глаза за шарфами. За тяжелыми нарядами мелькали синие полосы, стараясь не свалиться в воду, с десяток шагов которой отделяли перпендикулярный берегу помост от земли нового мира. Дорога вела к деревянному дворцу, стоящему на сваях посреди выкопанного озерца. Нигде суша не смела приближаться к дереву строений ближе чем на десять шагов. Ну хоть что-то. Вход во дворец только один, как и выход из каюты. Её ждали. Служки переминались с ноги на ногу. Бойцы второй линией, то и дело нарушали стойку, оглядываясь за спину. И бесчисленное множество таких знакомых людей, на лицах которых новый мир оставил след. По ту сторону широкого рва они стояли, сидели, опустив ноги в береговую воду, дымили, разговаривали, шумели. Она шла тесную сотню шагов от ладьи на середине реки до дворца на середине озерца. По обе руки служки прижимались, вспоминали планы визита. Они не знали ответов на Её вопросы. Они знали не больше Неё. Бойцы внешним периметром поглядывали на шумящую в десятках шагов воды толпу, поправляя, перехватывая щиты. Окна в мощном дереве дворца расстраивали ночным небом. Треcк множества факелов взывал верховную судью на пьедестал. Выход из дворца, с противоположной стороны от причала с ладьёй. Конец этого помоста возвышался над берегом непростительно близко. Один прыжок сквозь горящую линию и новый мир коснётся Её, оставив на милость ядовитой удачи. Две служки по обе стороны сомневающиеся. Два бойца неспокойны в деревянной броне в синих изводах. Но Она сидит недвижимо, сжимая в руках судейский меч. Ей в глаза смотрит первая поселения, за спиной у которой больше десятка бойцов в отливающей железной чешуе, как и сама первая. Ламеляр висит мешковато, не приталено. Это не её броня. Смотрит внимательно жирно подведёнными, по шестопикскому, глазами. Глава поселения даже если бы захотела, не смогла бы спрятать глаза за шарфом, потому что шарфов нет в порядках и модах нового мира. Наместница опускается на колени. Медленного. Сначала на одно. Поблёскивающие в сумерках леса ряды повторяют за ней. Синий боец шумно втянул носом. Скрипнул помост. Можно приступать к аудиенции.

9.Искра сухого поля.

Три собаки бежали по краю поля в свете красного Солнца, толкаясь друг с другом. Одна, посередине, рыжая с пятнами, брыкаясь и извиваясь под напором соперниц, тащила во рту пожёванную ветку дерева. Молодые животные задорно порыкивали и тявкали друг на друга, стараясь на бегу выхватить заветную палку. Вот одна, бурая, схватила конец палки и дёрнула в свою сторону. Рыжая, хоть и была чуть меньше и слабее бурой, не выпустила ветку. Но меньшую бедолагу сначала головой, а потом и всем корпусом вельнуло в сторону бурой. Рыжая, отчаянно не желая сдаваться, из последних сил неловко выкрутилась в противоположную от соперницы сторону. Лапки её подкосило на неровном поле и она уже летит, кувыркаясь вместе с бурой и скрываясь в траве. Третья же собака, цветов соломы, занимавшая выжидательную позицию, не медлив теперь ни секунды, подхватила, еще не коснувшуюся земли палку и скачками пронеслась мимо заливающегося смехом очень молодого хищника. Соломенная гордо пробежав рысью мимо первого парня, чуть дальше, попыталась подсунуться к другому хищнику, который разглядывал что-то сидя на корточках. Она нагло попыталась сунуть ему в руки морду с палкой и сидящий на корточках, тряхнув такими же светлыми, как у собаки волосами на голове, с еще меньшей скромностью, оттолкнул животное. -"Да брось ты горевать!" Лыбясь, крикнул первый парень в рубахе с зелёной полосой на вороте. Он играючи боролся с проигравшими этот забег собаками. Соломенная, со слегка озадаченным видом, тоже подбежала к нему, соперницы уже не были заинтересованы в палке. Но хищник был. Он быстрым движением схватил палку в зубах победительницы и, аккуратно крутанув кистью, высвободил трофей из пасти зверя. Хищник держал палку над головой, помахивая, а все три собаки, радостно тявкая, прыгали вокруг него, будто бы это не второй десяток их забегов за сегодняшний вечер. Парень прикрикнул на собак и замахнувшись так сильно, чтоб на этот раз наверняка забросить палку за горизонт, прямо в лицо жмущегося к земле красного Солнца, отправил палку в полёт, под углом строго между горизонтом и прямым путём в мир звёзд. Палка полетела должно быть так хорошо, как не летала сегодня еще не разу. Рычащий и тявкающий комок собак не сразу сориентировался, но только рыжая выскочила в примерно правильном направлении за ней метнулись и двух других. Хищник с зелёным воротом подскочил к сидящему и спросил ехидно: -"Ну что там? Не ожила?" Сидящий на корточках парень разглядывал лежащую в траве шерстистую свинью, не больше собаки. На шерсти под ухом проступало крупное красное пятно по которому уже давно не стекала кровь. Стоящий хищник потрепал блондина за плечо: -"Да не твоя же вина, ну что ты прям? Я ж забылся чутка, завёл стадо за десятый лес, к вашим. Загулялся." Он выпрямился и уперев руки в боки попытался разглядеть где там собаки. -"А тут и ваши у вас! Ну дуры! Да что с них взять? На своих же полях охотились." Хищник с соломенными волосами, помедлив, тоже встал. Он был, кажется, еще моложе первого. -"Ну так и что ты своим за голову скажешь?" Собаки уже бежали с палкой назад. Соломенная бежала с палкой, бурая за ней, а рыжей видать не было. -"Да придумаю что. Скажу, что дикие волки наскочили." На соломенной морде еще оставались красные пятна чужой крови. -"Ух ты мой дикий волк!" Старший хищник трепал за уши собаку. На этот раз она не отдавала палку, ловко увиливая, уже предвидя коварное нападение хозяйского друга. -"Слушай. Скажи наверное правду. Так лучше будет. Если надо будет - сочтёмся..." Блондин выглядел угрюмо и уставши. -"Попадёт же мне!" Хищник с зелёным воротом опять усмехнулся. Он всё такие переборол соломенную, которая уже плюхнулась на спину, подставляя живот. На секунду она забыла про палку, которая через мгновение уже была в руках паренька. Удостоверившись, что рыжая наконец прибежала, он наотмашь бросил палку назад в поле. Бурая умчалась первая, за ней вскочившая соломенная. Рыжая просто села и, высунув язык, наблюдала за двумя убегающими соперницами. -"Нет, серьёзно. Не нужно диких выдумывать. Пусть знают. Я своим тоже скажу." -"Ну только ради тебя могу разок и правду сказать! Ты не грусти, нормально всё." Хищник с зелёным воротом еще раз толкнул в плечо хищника с соломенными волосами. После он скинул наплечную сумку и сунул её блондину. -"Ты давай лучше костёр разводи." Безмятежно улыбаясь, он достал из за пояса нож и пошел к туше свиньи. -"Чего добру пропадать?"

10.Сеанс критики и самокритики.

Немытого, слегка побитого, в одной длинной рубахе его с наскоро связанными руками вели по размытой грязевой дороге через разномастную толпу толпу казалось бы захворавших хищников. Лягушьи, колецкие, равнинные дряхлеющие, болезненные мужеподобные существа подёргивались вокруг в потихоньку нарастающем неистовстве веселия, собирались и следовали за ним. Постоянно подталкиваемый в спину двумя крепкими, облачёнными в кольчугу хмурыми, он медлил, нарочно запинался, оглядывался по сторонам, стараясь заглянуть над головами пока ещё жидкой толпы. Один мешаный охранник шёл спереди, возвышаясь над хищниками, ругался и ударами кулаков расталкивал зазевавшихся, чтоб освободить проход для него. Ещё два охранника шли где-то сзади. Нетёплые же вокруг посмеивались, что-то говорили ему, плевались, тыкали пальцами. На бревенчатых стенах, нависающих по обоим сторонам широкой дороги, ветер игрался с чёрно-синими полотнами длиной в три хищного роста. Понемногу народа становилось всё больше - из выходов гигантских нетёплых домов выходили строя нетёплых по два и шли за ним. Многие в городе знали кто он, зачем и куда его ведут. Он был знаменит - колецкие учителя и сказители постарались. Плотнеющая процессия подходила к месту где будет проходить сеанс критики по нетёплым обычаям. Этого места ещё не было видно из-за людей и возвышающихся синих построек, но ему, как и охранникам, лица которых исказились в ещё более недовольной гримасе, это было понятно по запаху. Остальная же часть процессии кажется этого не замечала. Исхудалые, но при этом и пузатые хищники только больше смеялись, пели странные песни, кто-то подходил, тыкал в него пальцем и начинал что-то с ясным упрёком говорить на общем наречии - всем уже не терпелось начать. Само место представляло из себя круглую яму непонятной глубины шириной в пять-семь шагов. Края ямы грубо и неумело укреплённые длинными ветками, тут и там уже готовы были осыпаться из-за чьего-то неловкого шага. На противоположном от него крае находилось небольшое возвышение сделанное из брёвен. Сверху стоял колецкий, закутанный с ног до головы в синюю-чёрную клетку - типичные узор нетёплых звёзд. Колецкий хищник громко, с жаром в голосе, что-то объяснял на своём языке тесно сгрудившейся вокруг ямы толпы. А толпа булькающее гудела после каждой реплики, кто-то выкрикивал свои обвинения. Возглашающий резко тыкал пальцем и что-то у него спрашивал. Он же, зажатый с двух сторон хмурыми стражами, громко отвечал согласием - ему объяснили принцип, исход будет один, просто это может занять больше времени. Благо ему, как чужеземцу, достаточно просто согласиться, нетёплым нужно было ещё и подтвердить своё согласие пространными рассказом. Прошло ещё несколько реплик возглашающего, и он, знающий колецкое наречие, понял что сейчас начнётся и надо будет действовать. Путы, беспорядочным клобуком повисшие у него на руках уже достаточно расслаблены. Лягушьи оттолкнули теснящую толпу, и отодвинулись на шаг от ямы, чтоб их не забрызгало. Ещё мгновение и он почувствовал удар по спине и неловко бросился в яму, наполненную до краёв жидким человечьим навозом. Даже погрузившись с головой в зловонную жижу, он смог различить взорвавшийся зрительский рёв. Оттолкнувшись от земляного, неровного дна он поднял голову над повинностью. Синий колецкий начал кричать что-то, толпа вопила и причитала. Глубина была непостоянной, он мог нащупать ногами что-то на глубине чуть больше его роста. Ещё раз погрузившись в дерьмо и оттолкнувшись ему первый раз удалось вздохнуть, толчок в спину выбил весь воздух, и закричать на своём, пятипикском - толпа ответила смехом и криками. Оказавшись у края, он закричал на своём языке и протянул грязные, окончательно освобождённые от пут, руки и толпа ожидаемо отпрянула на шаг от края ямы. Нетёплые отклонились назад, кто-то почти сел, но напирающие сзади подхватили. Доходяги неистовствовали, кричали и заливались хохотом. Народ начал бросаться всяким мусором, и он, закрываясь руками от них, начал пятиться, периодически почти с головой погружаясь в бурую жижу. Все пять шагов он прошёл или проплыл, закрывая голову руками, и упёрся спиной в стену ямы. У стены он нащупал ногами место и неловко встал, почти по плечи возвышаясь над поверхностью жижи. Держа руки над головой, он посматривал за спину, но похоже никто из радостной толпы этого не замечал - несколько нетёплых решили толкнуть его ногой от края. Зарядить хороший пинок ему по затылку из-за столпотворённости им не вышло и лишь неуклюжие, слабые толчки посыпались по нему. Следующее мгновение и его руки, так и не опустившиеся, ринулись в обе стороны ему за спину. Схватив за ботинок и штанину, он резким движением, толкнувшись от стены ямы всем телом, рванул на себя и вперёд, так что оба плеча отозвались болью, а два неудачливых круговских, в попытке спастись схватили своих соседей и все вместе плюхнулись к нему. Брызги мерзопакостной дряни полетели во все стороны и уже не меньше шести человек оказалось в яме. Кто-то сваливался, ломая дряхлые ветки краёв ямы, кого-то пытался помочь своему знакомому и их утаскивали в яму, кого-то подпирающая толпа тех, кто хотел лучший обзор, толкнула в спину. Место критики и самокритики продолжало наполнятся народом. Безумный круговской народ ревел, заливался и даже не думал расходиться. Кто-то наслаждался зрелищем, кто-то пытался вытащить своих - через несколько мгновений в яме барахталось уже не менее десятка. Разражаясь матом, колецкий кричал своей свите никого не выпускать из зловонного котла. Охрана в синей клетке начала оцеплять яму, расталкивая беснующихся, лягушья же охрана разбежалась подальше со смесью омерзения и радости на лицах. За исключением одного охранника - мешаный, грохоча хохотом, схватил за шиворот подвернувшегося круговского и бросил бедолагу в яму. Вынырнув у обрушающегося края ямы, он закричал на колецком наречии, требуя помощи. Через мгновение к нему ринулось несколько тощих рук и вытащили из ямы. Наскоро отряхнувшись от комков дерьма, ломано ругаясь на колецком, он вырвал у растерянного нетёплого из рук длинную накидку. За спиной у него всё так же бесилась и ревела толпа, кто-то падал в жижу, колецкие синие били ногами и копьями тех, кто пытался выбраться. Толкаясь и смешиваясь с народом, он на ходу скинул пропитанную говном рубаху, протёр лицо и шею и, закутавшись в не менее несчастные случайные обновки, поспешил скрыться в переулке, по заранее намеченному маршруту.

11.Из ямы.

Лучи серого света пробирались через листву дерева, стоящего над грубой деревянной решеткой. Стены ямы, усиленные кривоватыми, гниющими брёвнышками, очерчивались из темноты. Откуда-то, из под самого верху, с воли, по одному из бревнышку стекала тоненькая полоска влаги. Собираясь с одной, с другой, с третей, набиралась целая капля воды. Сползая к вывернутой щепке, капля заворачивала, зависала, росла снизу щепки. Некоторое время, недолго, она росла, зрела, набираясь сил и красоты почти чистой воды. Девочке иногда хотелось поторопить каплю, ткнуть щепку, чтоб капля быстрее плюхнулась в глубокую глиняную тарелку снизу, пополнив запасец воды на день. Но тут же Она понимала, что незрелая, маленькая капля никогда не станет падать вниз, под своим весом. Скорее она предательски скатится по пальцу и по руке, впитавшись в сухую кожу, не принеся ни пользы, ни радости. Хищный ребёнок, поблёскивая серыми-голубыми глазами в полутьме сухого края ямы, сидел на земляном полу, прижавшись спиной к земляной стене, а левым плечом к своей, ещё спящей, соседке. Длинные, спутанные русые волосы были собраны в хвост. Она зло смотрела на капель. Вместе с соседкой они укрылись одной накидкой. По правое плечо лёжа спала другая девочка, укрытая двумя накидками. Болезнь потряхивала её, с каждым ударом сердца, а лицо было покрыто серыми пятнами и слипшимися пшеничными волосами. С другой стороны, слева от Её соседки, сидела прижавшись, кутавшись в шерстяное верхнее платье, ещё одна равнинная хищница, примерно того же возраста. С этого ракурса было не видно страшной, распухшей, болезненно жёлтой Раны, занимавшей место её левого глаза, на очень красивом лице, некогда достойном знати Могучих Домов. Чуть поодаль от группы бледнокожих и светловолосых хищниц сидела ещё одна девочка. Так же упёршись телом в стену, завернувшись в тряпки спала лягушья. Она закрывалась с головой и только клок чёрных волос, торчащий сверху и едва заметные движения дыхания выдавали её присутствие в этом коконе. Ещё раз оглядевши спящих сестёр по несчастью хищница аккуратно сняла с себя накидку. Опустив покрывало на соседку, Она тихонько поползла к полной чаше. Вода была очень чистой и отражала клетку ярко голубого утра и осунувшееся лицо девочки. На лице были пятна, но не такие как у Болеющей, свист дыхания которой был отчётливо слышен. Вдох-выдох. На четвереньках перед чашей, она ещё раз оглянулась назад к трём хищницам. Они всё так же спали. Поборов лёгкое чувство несправедливости, Она аккуратно поднесла губы к полной почти до краёв чаше и сделала пару глотков. Вода было безумно вкусной. Она отпрянула от чаши и уставилась на воду. Поверхностьбыла всё такой же спокойной и чистой. Глаза стало жечь, русые брови нахмурились, но девочка не стала пить больше. Усевшись перед чашей, Она достала другую, маленькую глиняную чашку, стоявшую рядом с большой и аккуратно зачерпнула воды. Вытащила из-за тканевого пояса свой бледно жёлтой туники такого же цвета тряпочку. Поставив чашку, Она немного неуклюже принялась умывать своё лицо влажной тряпочкой. Заметив перемену в сером утреннем свете, Она оглянулась. Проснувшаяся Одноглазая, накрыв своим верхним платьем плечи, встала и подошла к ней. Одноглазая аккуратно, но настойчиво забрав из её рук тряпочку и, сев рядом, стала умывать её лицо. Она разглядывала земляные стены со свисающими корешками вокруг, спящих ещё девочек, однако скупой вид их пристанища не мог отвлечь Её от Раны, пока Одноглазая тщательно проходилась, немного смачивая тряпочку по тонкой, бледной коже лица, ушей и шеи. Одноглазая вернула тряпочку. Она взяла и стала умывать Одноглазую в свою очередь. Аккуратно пройдясь по всему лицу, протерев здоровый глаз цвета воды в чаше, любуясь и представляя насколько оно было красивое в более лучшее время, Она медленно двигалась к ране. Одноглазая дала Ей другую, чистую тряпочку, и Она, смочив эту тряпочку, стала очень легонько промакивать по контуру сочащуюся жёлтым Рану. Одноглазая молча скалилась, показывая хищные белые зубы. Завершивши туалет они пару мгновений сидели друг перед другом, подогнув колени. Родом из разных частей центральных равнин и брошенные в одну яму припустынья, замученные благородные наследницы великого Первопроходца. "ЭЙ, ГОВНО!" По деревянной решётке над ними несколько раз глухо ударили чем-то. Немного грязи и шелухи нетёсаного дерева просыпались вниз на пленниц. Одноглазая не стала поднимать последний здоровый глаз наверх, а только взяла свою тряпочку, стала промачивать её в малой чашке. Она же резко подняла нос. В сером небе, где-то над Ней, на высоте в рост хищника, чернели очертания головы и плеч. Через секунду тень стала проявляться деталями и линиями. Сгруженные вместе, густые бурые брови наползали и злили карие глаза. Кудрявые волосы были в пыли. Большой нос, как и всё смуглое, круглое, колецкое лицо был изборожден морщинами неприязни и недовольства. Рот кривился в отвращении, обтягивая неряшливую клочащуюся бородку. В какой-то момент рабовладелец кажется обратил внимание на Неё. Колецкий вроде бы хотел сказать ещё что-то, но вдруг ещё больше искривил рот и плюнул на хищниц сверху. Она быстро опустила взгляд, сжавшись, втянула голову и закрыла глаза. Она открыла глаза. Ей хотелось думать, что надсмотрщик никуда не попал. Вскочившая Одноглазая смотрела на Неё из темноты угла, скалясь белыми хищными зубами, и вжимаясь спиной в земляную стену. Она оглядела соседок. Казалось ничего не изменилось. Болезненная всё так же лежала под двумя покрывалами и едва заметно подёргивалась и дышала со свистом. Лягушка всё так же не показывалась из своего кокона, который подозрительно застыл без малейших движений. Только Третья, с которой этой ночью они делили покрывало, глядела в земляной пол, Ей под ноги, открытыми, такими же голубыми как у Неё, но душераздирающе потухшими глазами. Одноглазая взяла тряпочку, подошла к Болезненной. Наклонилась к ней, послушала дыхание, прикоснулась тыльной стороной ко лбу и ушам лежащей. Потом стала протирать покрытое пятнами лицо. Закончив Одноглазая налила немного воды себе в ладонь и попыталась дать лежащей попить, слегка подняв ей голову другой рукой. Непонятно получилось ли. Она тоже промочила тряпочку в малой чаше встала и подошла к Третьей. Ей никогда не получалось поймать взгляд этой девочки даже во время утреннего умывания. Тщательно приходясь по овалу лица, Она пыталась заглянуть Третьей в глаза, но те постоянно выскальзывали и убегали Ей куда-то за спину или под ноги. Закончив умывание, Она поднесла девочке большую чашу и аккуратно дала ей попить. Несколько слёз прокатилось по серым щекам Третьей. Снаружи сверху громко и злобно, но где-то в отдалении разговаривали на незнакомом языке. Сверху опять плетело немного грязи. Несколько корнеплодов кровавого картофеля ещё в связке корней упали в центр ямы, отлетев от стены. Коричневые, бугристые, в земле и сетке мелких корней плоды были быстро подобраны Одноглазой. Лягушья на неё только выглядывала из своих тряпок. Одноглазая вырывала из сетки корней крупные картофелины, оттирая пальцами от земли и завершая протирание полой своего платья. Вырвав несколько картофелин, меньше детского кулачка, кажется опустевшую, грязную корневую сетку она бросила в сторону кокона с лягушьей. Пару плодов она спрятала себе за пояс, в импровизированный тканевый мешочек, ещё несколько поднесла к Ей и Третьей. Втроём они сидели и протирая картофелины начали есть. Вдруг Одноглазая подскочила - Лягушья вылезла из своего кокона и тихо полезла к чаше с водой. Равнинная хищница грубо толкнула смуглую девочку. Хмурая, хоть старше и выше равнинной, упала назад, раскорячилась на худых руках и упёрлась чёрными глазами в стоящую над ней Одноглазую. Она встала за Одноглазой. Раскосые глаза бегали по двоим белым хищницам. Одноглазая показала лягушке на малую чашу с мутной водой. Помедлив пару мгновений Она прошла мимо Одноглазой и взяла малую чашу. Вылив содержимое Она отлила из большой чаши немного воды и поставила на землю перед Лягушьей, которая так же неудобно полулежала перед равнинной. Одноглазая неоднозначно только взглянула на Неё и ушла к Третьей, продолжать прерванную трапезу. Закончив со скудной едой, кровавый плод был ужасен на вкус даже после стольких дней голода, они уселись втроём. Лягушься сидела на своей горе тряпок, выбирала из кучи мелких корней съедобные горошины и по капле пила воду из малой чашки. Болезненная лежала рядом укутанная накидками, её не переставало трясти и пятна на лице казалось становились всё темнее. Она и Одноглазая сжали между собой Третью, у которой не переставая лились слёзы из глаз, и сидели в полу-сне, как на сверху раздались несколько громких возгласов на неизвестном языке. "Здесь, здесь!" - гавкая звучал голос Надсмотрщика, который знал несколько слов и выражений на пятипикском. Потом снова гулкие разговоры в сторону на его языке. Она разглядывала небо и дерево над клеткой. Из серого оно стало серо-голубым. В яму заглянула женщина. Она её тоже уже не раз видела. Эта не молодая, но и не старая была Женщина, которая похоже была из Её же племени, за одно с Надсмотрщиком. Женщина украла Её и отдала чужакам. Золотые кудри, спутанные и слипшиеся, свисали вниз. Безумные, широко раскрытые глаза, внушали страх даже больше чем лицо Надсмотрщика. Женщина нервно усмехнулась оглядывая пленниц. Тень женщины исчезла и через мгновенье связанные крест на крест прутья клетки пришли в движение смахивая куски грязи и жухлой коры вниз. Она опять опустила взгляд. Кто-то стягивал полотно клетки, закрывающее единственный вход и единственный выход из Ямы. Стряхнув с головы и плеч мусор Она осмотрелась. Одноглазая так же как и Она следила за происходящим, она всегда сидала от Неё слева. Лягушья замоталась по шею, по рот, оставив над своим тряпьём только верхнюю часть головы с глазами и тоже наблюдала за выходом. Третья плотно закрыла мокрые глаза. Сердце билось у Неё в голове глухими ударами Духа. Длинная, узкая лестница, сбитая из нетёсаных веток так же неряшливо, как и потолок клеткой, резко грохнулась в яму. Ещё бы пол шага и она попала бы по ноге Одноглазой. Хищница вскочила, в который раз обнажив белоснежные хищные зубы в гримасе. Вдвоём они подняли Третью и отошли в противоположную от упавшей лестницы сторону ямы, ближе к лягушьей. Хмурая же хищница отодвинулась и все они бессильно уселись в ожидании развития событий. Пола длинного халата или мантии махнула над ямой. Хлипка лесенка сегка гнулась и постанывала под весом упитанного хищного мужчины. Надсмотрщик спускался в яму, делая резкие движения иногда пропуская ступень. Длинный халат, в синюю клетку, почти что в ноги, снизу был побит и выпачкан засохшей грязью. К каждой синей клетке был знакомый Ей символ. Почти что Её символ. Звезда о пяти линиях и пяти углах в круге напоминала о Доме, о прошлом. Но множество таких звёзд внушало сейчас только ужас и уныние. Сверху пару раз заглянула женщина с золотыми кудрями. Потом она заглянула вместе с кем то ещё, кого различить не удалось - Падсмотрщик спрыгнул на земляной пол, и теперь всё внимание должно быть приковано к нему. Он оглядел пленниц со странной ухмылкой. Почти довольным было его всё так же искажённого лицо, хмурящиеся глаза пробегали по девочкам с головы до ног, но рот кажется выражал удовлетворение. Она внимательно изучала его. Только они встерлись взглядами, так удовлетворение с его лица пропало и физиономия получила законченный вид полного отвращения. Она не знала плюнет ли ещё раз колецкий или подойдёт и ударит. Либо уведёт. А потом вернёт. Как когда то вернул Одноглазую, которая получила это имя, только после возвращения. Или как Третью, несколько раз, пока у неё совсем не осталось взгляда. Сейчас же произошло нечто иное и Ей пришлось оторвать взгляд от Надсмотрщика. Неожиданно через край ямы резко перемахнул ещё один хищник. Он так же резко спускался по лестнице, стряхивая комья грязи вниз. Быстро переставляя пыльные кожаные сапоги, в которые были заправлены широкие тёмно-красные штаны из тонкой шерсти, мужчина нёсся вниз. Казалось ему вовсе не была нужна лестница. Спрыгнув на пол, он крутанулся и предстал рядом с колецким, который был на пол-головы его ниже. На нём была тёмно-зелёная рубаха, с зубастым узором ворота. На поясе чуть под углом висел в ножнах длинный прямой меч, на котором постоянно лежала правая рука. На кончике ножен был крохотный, запыленный, едва заметный золотистый наконечник треугольной формы, на котором было видно два пятипика. Один большой, в круге и с тризубьей короной, в основании треугольника, другой, ближе к концу ножен, меньше и тоже в круге. Лицо, лишь на мгновение, когда он только развернулся было душевное, или даже почти восторженное. Всё выражало в нём приветливость. Спутанные и грязные пшеничные волосы, стриженные горшком. Большие русые усы и щетина. Она узнавала в нём своих братьев и дядек, но никого конкретного. Его Она как буд-то бы и знала, но точно видела впервые. Глубоко посаженные светло-карие глаза мелькнули лишь на момент в какой-то радости. И в следующий момент его лицо приняло изображение отвращения и злобы. Брови навалились на и так скрытый взгляд. "Это не дело!" - Гавкнул вдруг равнинный хищник на смуглого. Тот повернулся и уставился на высокого мужчину. "Плохо! Пло-хо!" - начал было посетитель, рубя воздух рукой, показывая на девочек, сгрудившихся ещё больше вместе: "Что это такое? Они вообще стоять-то могут?" Надсмотрщик как-то хаотично меняя выражения лица, хмуря и расслабляя нос, вдруг развернулся на девочек и крикнул: "Встать! Быстро-быстро!" - потом пару раз крикнул что-то на неизвестном языке или даже нескольких языках. Она попыталась встать, но Третья кажется держала её за руку на земле. Взглянув через третью на Одноглазую, которая в свою очередь посмотрела на Неё, они взяли и почти оторвали от земли Третью. Поднявшись они так же стояли сжавшись втроём. Болезненная не двинулась, а лягушья, закрыв шею импровизированным из тряпок шарфом, встала, уткнувшись носом в этот шарф, исподлобья разглядывая хищных мужчин. Колецкий быстро шагнул к Болезненной. Со всего шагу он пнул её ногой в ботинке из чёрной, потрескавшейся кожи. Потом ещё раз. Трётья вцепилась в Её руку до боли, Одноглазая скалилась и шептала проклятья. Но Она не смотрела на издевательства, Она смотрела на равнинного хищника. У него до ужаса потемнело лицо. Загоревшая жилистая рука, лежавшая на рукояти меча, напряглась, налилась венами, большой кривой шрам на предплечье покраснел, а костяшки пальцев, сжимающих рукоять, побледнели. Ей стало очень страшно. "Кончай! Вижу эта даже на мясо не сгодится!" - Чуть дрожащим, но таким же гавкающим голосом заявлял равнинный. Колецкий же не унимался. Ещё несколько раз неловко ударив Болезненную каблуком, которая казалось совсем не реагировала на его удары, он полез рукой куда-то на пояс, за клетчатый халат. "Беру! Эту беру!" Надсмотрщик прекратил. Хмыкнув он упёрся взглядом в равнинного. Тот же указывал на Неё. Колецкий расплылся в улыбке. Схватив Её за руку, он повёл Её ближе к равнинному, который стоял мрачнее грозовой тучи. Третья выпустила Её бессильно. "Хорошая-хорошая! На всё! Ещё захочешь: ещё платить надо будет!" - приговаривал работорговец. "На всё, на всё..." - сказал Покупатель затухающим голосом. Равнинный опустился перед ней на колено. Аккуратно взяв её за плечи, Он попытался выдавить из себя что-то вроде улыбки. За спиной у Неё посмеивался колецкий. "Наверх." - скомандовали Ей. И Она полезла, медленно перебирая своими исхудавшими руками в старых, незаживающих синяках. Она не посмотрела на оставшихся в яме пленниц, стараясь даже не думать о них.

Небольшое селение Колецких было уничтожено не более чем десятком дней спустя. Из спрятанных ям было извлечено около трёх десятков людей, включая двух детей. Налётчики разграбили селение, побили живущих там колецких не взирая на пол и возраст, и сожгли дома. Выживших главарей колецких и их подельников казнили публично под стягом с двумя пятипиками в кругах.

12.Три дня войны.

История/сказка/мем про то, как какая-то битва/столкновение/осада длилась без остановки три дня. В Прилесье распространён сказ про основателя Дома Третьего Дня во времена выхода Взгоревшего Первопроходца из тёплолесья. Также есть сказы про три дня сражения у шестопиков из закатной части тёплолесья. Если подходить к анализу историиреалистично то сказ или песня на тему трёх дней битвы может вспоминать столкновение двух взгоревших достаточной степени для поддержания способности стоять на ногах трое суток. Возможно это мем про трёхдневную осаду крепости или поселения, рассказывающий про ожесточённое, изматывающее сражение. Как правило рассказывается именно про три дня. Никаких других количественных в сказе не бывает, всегда три. Так же как и отрезок времени "день", ни "неделя", ни "год".

13.Чёрные глаза.

Мем про человека с чёрными глазами. Именно про полностью чёрные глаза - не только про радужку, как любят говорить колецкие, а про человека с полностью чёрными "белками", радужкой и зрачками. Рассказ/сказ/стих/песня про некоего древнего великого человека времён хищных Тёплолесьев или Взгоревшего Первопроходца. Периодически встречается упоминание степени его взгорания. Мем родом из тёплолесья, обитает так же в закатном шестопикском тёплолесье. Мем наполнен мыслью о человека с полностью черными глазными яблоками. Вероятно, это древний взгоревший, который как то смог заменить свои глаза на тёплые камни, чёрного цвета. Известны версии мема, где чёрноглазый поливает своих врагов огнём/молниями/светом из глаз. Особенно популярен у нескольких поселений шестопиков, которые уже несколько поколений воюют с лягушьими людьми. Вероятно Чёрноглазые Шестопики воюют с Лягушьими с самого появления последних на побережьях великих рек тёплолесья. Известно, что в настоящее время восходные шестопики, зачастую неспособные сопротивляется лягушьим похитителям, изрисовывают свои видные части тела - руки, ноги, лица - чёрными линиями перманентными татуировок. Такие художества помогают избежать угона в рабство лягушьми - цена таких рабов не бывает высока на рынках в лягушьем мире. Так вот черноглазые шестопики известны не только таким пассивным, но и агрессивным, эффективным сопротивлением ядовитым рабовладельцам. Лица этих восходных шестопиков так же изрисованы чёрными узорами, всегда так или иначе включающими в себя чёрные миндалевидные овалы. Такие " чёрные глаза" на щеках, часто дополняют настоящие (как правило, по шестопикскому обычаю, толсто подведённые) глаза хищника. Иногда таких чёрные глаз на лице у него бывает по несколько пар. Иногда встречается перманентные "подводки" реальных глаз - линия толщиной в полпальца или чуть меньше обрамляет реальный глаз хищника. Чёрноглазые известны своей жестокостью и непримиримостью по отношению в Лягушьим, но в то же время они не проявляют почти никакой агрессии к другим Шестопикам, будь то татуированые шестопики без глаз (к ним чёрноглазые относятся, как к младшим братьям, стараясь помочь им стать войнами) или же шестопики из более закатных регионов тёплолесья. Известны нападения чёрноглазых шестопиков на лодки лягушьих, как и путешествия чёрноглазых на лодках по рекам тёплолесья и великих равнин. Отсутствие тревожного отношения к рекам, как и агрессивное и эффективное сопротивление лягушьим, отличает чёрноглазых от остальных шестопиков. В среде Лягушьих можно получить хорошую награду за случайную белокожую голову, вытатуированную чёрными глазами, но особо ценятся живые Чёрноглазые, которых отправляют на ритуальные жертвоприношения (громкие смертные казни, за преступления против лягушьего народа). В прилесье существует могучий Дом Чёрноглазой Лисы. Дом произошедший от слияния двух домов - Дома Чёрноглазого и Дома Лисы. Известно, что военную часть представляет сторона Чёрноглазого, тогда как гражданскую сторона Лисы. Дом извествен в прилесье обеспечением безопасной торговли между двумя городами-государствами. Интеллектуалы рещецких(колецких), нетёплых и провинившихся, которые живут в Прилесьях, и знают про легенду о Чёрноглазом интерпретируют чёрные глаза как их цвет в том смысле, что цвет радужки древнего война из сказаний был чёрным. Так же как и у большинства представителей культуры рещецких(колецких), нетёплых и синих, подвида колецких хищников, из центральных припустынь. Плюс к такой интерпретации цвета глаз они приплетают моменты из сказаний про то, что Чёрноглазый "был окутан жаром" или "где был Чёрноглазый была и жара, пар и яр". Упоминания "жара, пара и яра" они связывают с погодой на родине рещецких(колецких), которая в Припустыньях соответственно как правило жаркая, безоблачная и засушливая

14.Мир взгоревших/звёзд

Сказания распространённые, на данный момент, среди культуры (или культур) Триединый Пятипик. Сказания о том, что существует/будет существовать Мир (земли, леса, равнины и горы), на подобие Миров хищных, травоядных или тёмных, только этот Мир будет/есть Мир звёзд/сильных взгоревших. Этот Мир будут представлять люди переполненные настоящим теплом/светом/(жар-пар-гар) до такой степени, что они будут/есть неотличимы от звёзд на небе. >Один Недоступный Мир. Существует сказания о том, что настоящий, один и единственный Мир Звёзд это мир на небе, у людей над головами. Этот Мир населяет Первая Звезда/Солнце, малые звёзды (планеты солнечной системы) и нетёплые/дальние звёзды. Иногда учёные мужи, исповедующие эти сказания, приравнивают Малые Звёзды к Звёздам нетёплым/дальним. Сторонники верности таких сказаний как правило не считают, что можно стать Звёздой/наполнить собственное тело настолько сильными объёмами настоящего тепла, чтоб сравняться со Звёздами. Как правило они строго отвергают размышления о том, что Мир Звёзд достижим для хищника при его плотской жизни. Они уверены, что обладая Мирским телом, духом и разумом нельзя стать частью небес. Сторонники таких сказаний как правило пропагандируют посыл, что при жизни человек должен вести себя определённым образом/не грешить/его жизнь(может быть и жизнь его близких и родных) должна соответствовать набору правил, чтоб в конце жизни, когда его дух покинет тело, разум раствориться в родных/доме/культуе, его тело сожгут и дым/настоящее тепло его тела поднимется в небо к Миру Звёзд. Такое отношение к Миру Звёзд распространено в первую очередь в среде Тризубьей подкультуры Триединого Пятипика, поселения и люди которого распространены в правых Прилесьях и левых центральных равнинах, как бы между Пятипиками и Первопиками. >Обряд посмертного взгорания. В культуре Триединого Пятипика и хищников тёплолесья самый распространённый способ правильного прощания с приличным погибшим людьми является кремация/посмертное взгорание. Это очень древняя традиция, уходящая во времена, когда хищники ещё не вышли из лесов (о чём свидетельствует распространённость подобной традиции у тёплолесных хищников современности). Весьма вероятно, эта традиция была выработана как противодействие канибализму/трупоедству в среде хищных людей. В старину, возможно во времена хищных войн на равнинах или раньше, если во время погребальной кремации пошёл дождь считалось что настоящее тепло этого человека проклято и ушло в землю. В те времена это сильно отрожалось на его семье/доме, которых местное общество, придерживающиеся таких сказаний, подвергало разным ограничениям. Такие ограничения могли варьироваться от чисто ритуальных/незначительных, проде необхожимости проводить обряды с прахом мертвеца несколько дней/лет, до значительных вроде продолжительных тяжёлых оброков/налогов, которые пригодилось выплачивать общине или запрета иметь детей некоторое время. Так же, если на прах погибшего вылили воду, в те времена, это могло считаться проклятием или серьёзнейшим оскоблением родственников/дома/культуры погибшего. Если это считалось проклятием к редственникам/дому погибшего обществом могли применяться те же меры, как и случае, если бы это был дождь. Нужно заметить, что обряды тех, кто мог себе позволить, всегда проводились сильными направляющими тепла или магами (?). Направляющие с помощь тёплых камней могли устроить огонь такой силы и мощи над телом почившего, что никакой дождь не сможет этот огонь потушить. В наши времена учёные естества и миров, (схоластики (?), люди изучающие реальности и составляющие сказания по которым живут общества) составляющие сказания об Одном и Недоступном Мире Звёзд так или иначе вывели, что вода не мешает настоящему теплу покинуть прах и добраться до Мира Звёзд, опять же, если человек/семья был праведен/преисполнен настоящего тепла. Дождь может посчитаться неучёным людям плохим знаком, за которым скорее всего не последует никаких проблем для родственников погибшего. Также разлить воду на прах погибшего может считаться оскорблением погибшего и его родственников. >Доступный Мир. Распространённая среди Первопиков (Пятипиков Центральных Равнин) (Каретский Дом, Ученики, Круг Солнца Непобедимого(ранее - Дом Опалённого) вариация сказаний о Мире Взгоревших. Вероятно это более поздняя вариация сказаний о Взгоревшем Мире. Она опровергает, или же старается опровергнуть, аспект недоступности небес в культуре пятипиков. Исповедующие подобного рода сказания уверены, что хищник может достигнуть Мир Звёзд, находясь при этом жизни/при его теле, разуме, духе/не разделяя тело разум и дух. Первопики, или пятипики центральных равнин и далее к Пригорью и Буйнохолмью, как правило придерживаются мнения, что можно до такой степени насытить человеческое тело настоящим теплом, что человек станет не отличим от Звезды - он будет обладать таким же светом(безграничным духом), сверх быстрым разумом и сверхсильным телом (ну тут даже не совсем про мышцы, он будет способен манипулировать обычным теплом и светом, чтоб например передвигать объекты (или уничтожать их) на огромных расстояниях). Ярым сторонником таких Сказаний был глава могучего Дома Опалённого во времена до события трёх-дней-ночи. Сейчас он для просвещённых известен как Вторая Звезда. Сторонниками такого рода сказаний были и его ближайшие, которые сейчас являются крайне сильными взгоревшими (Певчая). Также исповедующими такую правду были все члены Могучего Дома Опалённого и почти все люди, населявшие город в глубине Великих Пустынь, который сейчас известен как Город Второй Звезды и несколько населённых оазисов на пути к нему от припустынья и равнин. Сейчас эти люди, в большинстве своём, представляют разного размера сгустки массы сверхтёмных. Центром сказаний о Доступном мире во времена Нового Покоя был город, который сейчас известен как Город Нетёплых и Центральные Равнины - Первопиксий извод культуры Триединый Пятипик. Сказания о Недоступном Мире Взгоревших были свойственны землям Трипиков, которые находились между Великими Городами прилесья и центральными равнинами. Третьепики были самыми ярыми защитниками правил о переходе в Мир Взгоревших, тогда как Пятипики (левая часть прилесья) и тёплолесные хищники были скорее просто не согласны или считали опасными/слабо подтверждёнными учения о доступности Мира Звёзд. Прения об аспекте доступности Мира Звёзд не принимали форму военного кровопролития, ограничиваясь баталиями в училищах и говорильнях на поле научных и не очень дебатов. Иной раз конечно отдельные личности могли на фоне личной радикальной погружённости в тот или иной извод культуры взяться за меч, но массовое военное выступление Пятипиков и Третьипиков на Первопиков произошло незадолго до трёх-дней-ночи, когда многотысячные войска некогда Могучего Дома Третьего Дня и дружественных ему Домов выдвинулись на Город Второй Звезды с целью не дать главе Могучего Дома Опалённого стать Звездой и сделать Звёздами весь его Дом.

15.Рещецкие/круговские/колецкие. (нетёплые/синие).

Культура хищных людей, которые расселялись по территориям Припустынья почти на всём протяжении территории - от левой части, которая соприкасается с Прилесьями до самой правой части, уходящей к Пригорьям. Весьма вероятно колецкие люди имеют в предках хищников, которые бежали из Тёплолесья во времена до Взгоревшего Лидера в обход прилесских стен древнетравоядной культуры куста. Возможно это был не побег, а угон в рабство травоядными работорговцами из древнетравоядной культуры трав, которая главенствовала на территориях припустынья во времена до Взгоревшего Первопроходца. Так или иначе, но ещё до массового выхода их тёплолесья хищных людей и завоеваний Взгоревшего Первопроходца на территориях припустынья уже было множесто небольших разрозненных общин хищников, находящихся на рабском или зависимом положении от травоядных людей культуры трав. Сейчас основной правдой рещецких(колецких) является правда власти над всеми другими хищниками или уничтожения всех других. "Вы будете властвовать над другими народами, но никто не будет влавствовать над вами. Народы будут вам должны, но вы никому должны не будете. Вы будете сокрушать ложных и лукавых Божеств и Богинь, потому что за вами будет стоять Бог истинный. Будет так, потому что вы избраны истинным Богом и вы его главное сокровище." - Наверное основные смысли из книг и молитв народа колецких. Рещецкие очень не любят тему взгорания/напитания настоящим теплом тела человека и размышления о входе в Мир Звёзд, которые свойственны хищникам культуры триединый пятипик. Выражается это в академическом и публичном высмеивании и дискредитации таких идей и правд, связанных с взгоранием. Так же доходит и до военного противостояния размылениям и действиям, направленным на достижения взгорания. По крайней мере, это запрещено всем другим народам полностью. Опустошение же/явление вывода из человеческого тела настоящего тепла не встречает такого же противостояния с их стороны. Многие связывают отвращение по отношение к взгоранию с тем, что хищники культуры колецких, которые уже жили на равнинах до выхода Взгоревшего Первопроходца из Тёплолесья, серьезно пострадали от массового переселения тёплолесных хищников на равнины. Даже прозвище древнего героя - Первопроходец, колецкие называют великой ложью. Рещецкие считают, что это они настоящие первопроходцы равнин и первые кто посягнули на господство травоядных. Так же неприязнь к обрядам взгорания и самим взгоревшим колецких людей возможно связать с тем, что древние травоядные культуры трав использовали хищников для взгорания. Известно, что средние тёплые люди носят в себе настоящее тепло, и это тепло можно сложными манипуляциями с тёплыми камнями/деревом/металлами можно переместить из одного живого существо в другое. И так травоядные использовали хищных предков современных рещецких(колецких). Гиганты техниками взгорания забирали настоящие тепло из тел хищников. Весьма вероятно такие обряды были очень распространены во времена травоядных равнин, так что хищники, которые были сильно опустошены так же отправлялись в горы справа от великих равнин, образовывая поселения тёмных в пригорьях и внутри горных долин и хребтов. Вероятно это были предки тех, кто сейчас в тёмногорьях как Жёлтые Прядильщицы. Есть вероятность, что современные колецкие, которые распространены во властных структурах центральных равнин, самых мощных своих культурных кругов так же занимается перекачиванием настоящего тепла, выказывая неприязнь только на чуждую публику.

16.Обряд посвящения в какой-то прилесной культуре.

Обряд проводится для молодых мужчин, иногда почти детей, по аналогии 11-14 лет с ирл людьми, племени/круга/дома. Ритуал устанавливает душевную связь с племенем/домом, традициями и предками. Воспитывает терпение боли, дисциплину и подчинение дому. Вторая рана действует как прививка. Три раны, нанесённые хищникам при штурме прилесных/травоядных крепостей/стен. Первая рана - обливание кипящей смолой. Крепость защищалась от штурма лезущих по ней хищников поливая их кипящей смолой. Травоядные близки к деревьям, вся хуйня, и они смогли заготовить достаточно древесной смолы для защиты, даже если это миф ирл. Во время ритуала, как правило, смолу заменяют кипящим маслом или жиром. Одну или три капли перегретой жидкости капают на руку или куда либо посвящаемому. Возможно посвящаемый сам должен капнуть на себя кипящим маслом. Один из вариантов раны с кипящим маслом/жиром/смолой. Беёртся огромный железный котёл. В котёл наливается жир/масло/смола. Под котлом разводиться огонь, возможно с помощью направляющих тепло. Масло/жир закипают. Посвящаемые снимают все одежды (возможно за исключением защиты на член) и начинают танцы и песни вокруг гигантского котла с кипящим маслом/жиром. К котлу подходят несколько взрослых/заслуженных/посвящённых мужчин и с помощью какого либо инструмента типо метлы/кропила начинают разбрызгавать кипящую субстанцию на танцующих/бегающих вокруг посвящаемых. Посвящаемые должны бегать/танцевать пока не закончится песня или пока разбрызгивальщики не сделают достаточное количество разбрызгиваний. Посвящаемые - группа из 10-30 молодых здоровых порядочных мужчин племени 14-20 лет. Посвящающие - группа из 10-20 полностью посвящённых порядочных и уважаемых мужчин племени 20-40 лет. В самое жаркое время года группа из Посвящающих и Посвящаемых уходят с рассветом в лес. Они берут с собой инструмент для работ с деревом, всё необходимое для охоты и гигантских размеров котёл или несколько котлов. По приходу в лес, они разбиваются на группы по 3-6 человек, поровну включающих Посвящаемых и Посвящённых. 2/3 групп отправляется на охоту на любую дичь. Оставшиеся остаются обустраивать место для проведения ритуала посвящения. Место для ритуала представляет из себя две достаточно прямые тропы: так называемая "Тропа Вверх" и "Тропа Вниз". Расположены это две тропы одна за другой, то есть одна как бы прямо продолжает другую, и обе длиной в 50-80 шагов. Между этими тропами, то есть в конце "Тропы Вверх", и соответственно в начале "Тропы Вверх", расположена круглая площадка диаметром шагов в 25-40: так называемая "Крепость". В центре крепости располагается приподнятая платформа, из срубленных деревьев. На возвышении этой платформы устанавливается костёр, на который уже в свою очередь устанавливается гигантский котёл или несколько котлов. Приблизительно к вечеру тропы и площадка между ними расчищена, платформа и котёл подготовлены. Проходит лёгкий, нарочито бедный ужин, как правило из несолёных грибов и воды. Животных, которых принесли отправленная на охоту часть группы свежуют и бросают вариться в котёл в центре круглой площадки. Тем временем Повещаемые раздеваются до гола, тогда как Посвящающие надевают плотные одежды, покрывающие всё тело, вместе с головой и лицом. Облачённые Посвящающие встают по границам троп и площадки с палками, копьями и факелами в руках с задачей следить за тем чтобы никто из Посвящаемых не нарушал правила ритуала. 3-5 Посвящающих выбираются и встают на возвышенную платформу в центре круглой площадки и следят за варящейся в котле дичью. Как правило котёл полностью заполнен мясом, которое варится в собственном жире. Раздетые до гола Посвящаемые располагаются в начале "Тропы Вверх", всячески разогреваются, разминаются и поют песни. По команде Посвящающих у котла, которая передаётся от них по цепочке к Посвящающим в начале "Тропы Вверх", Посвящаемые, всей группой, начинают бежать в сторону площадки с котлом. Добежав до круглой площадки у Посвящающих следующей задачей является оббежать по кругу вокруг котла определённое количество раз, то есть около 9-14 кругов. Тогда как у Посвящаемых у котла задача с помощью специальных кистей или хвостов добытых на охоте животных брызгать кипящим жиром из котла на пробегающих вокруг и чуть-чуть снизу Посвящаемых. "Хорошим тоном" считаются всяческие вербальные нападения со стороны оббегающих котёл Посвящаемых в сторону Посвящающих у котла. Молодые мужчины соревнуются в умении оскорбить как можно сильнее мужчин брызгающих горячим жиром из котла выкрикивая на бегу оскорбления. На ходу Посвящаемые сочиняют матерные стихи вроде: "Чтоб удобней твою мать мне было ебать, брызни ка немного сальца для моего хуйца!". И так далее вся процессия проходит под яростные крики Посвящаемых от веселья или боли и подбадривающих или нагоняющих криков Посвящающих у котла и у границы площадки. Как правило горячий жир наносит лишь боль и незначительные ожоги, которые пройдут через неделю. Если же кто-то получил во время ритуала серьёзную травму в племени его травма будет приравнена к травмам, полученным войнами племени на войне и будет одарена соответствующей честью и компенсациями. Если кто-то из Посвящаемых споткнулся, растерялся или пытается сбежать, его возвращают и помогают продолжить ритуал другие Посвящаемые. Оббежав вокруг котла нужное количество раз Посвящаемые бегут дальше в конец "Тропы Вниз". Как правило первому прибежавшему в конец тропы, не выпадает большой чести, но иногда его провозглашают неким именем, то есть дают достаточно несерьёзный, символичный, но пожизненный титул некоего война, который был первым везде. И имя этого война носит двусмысленный характер. Отчасти, это имя первого вошедшего в бой, то есть самого храброго, отчасти же это имя первого из боя вышедшего, то есть первого отступившего. Когда все Посвящаемые так или иначе пришли к концу "Тропы Вниз" ритуал завершается. Мужчины собирают приготовленное мясо, отчищаются, одеваются в повседневное и возвращаются в своё поселение, как правило ночью, где их встречают подготовленным празднеством с пивом, песнями и танцами до утра. Вторая рана - грязное оружие. Травоядные строили помимо каменных высоких стен и крепостей временные защиты в виде частокола - заточенных нетолстых древесных стволов и ветвей направленных против штурмующих. Для пущей эффективности острые части смазывали грязью, ядами и фекалиями, чтоб отпугнуть или заразить штурмующих. Ритуальная рана наносится либо заточенным деревянным колышком либо специальным кинжалом. Орудие окунали в специально подготовленную смесь из "грязей". Состав смеси варьируется, но как правило она составляется на основе воды из ближайшего открытого "нечистого" источника, реки или лужи с добавлением земли, где будет жить и осуществлять деятельность круга посвящаемый, из телесных жидкостей, вроде слюны, крови или смыва с рук тех, с кем будет осуществлять деятельность круга посвящаемый и телесных жидкостей какого-то не смертельно больного животного. Смесь готовят, окунают в неё, или вымачивают некоторое время в ней, ритуальное орудие и наносят одну или несколько ран, так чтобы пошла кровь, посвящаемому. Иногда рану наносят в одной точке, по руке например, иногда наносят несколько ран, в каждую руку и в каждую ногу. После этой раны посвящаемому как правило оставляют несколько дней отдыха, потому что часто ему приходится претерпеть болезненные состояния и восстановиться для третей раны. Посвящаемый находится под надзором мудрейших и лекарей круга всё время восстановления да и всё время посвящения. Третья рана - настоящее тепло. Как символ хищников прошедших через атаки травоядных тёплых магов. Посвящаемый должен претерпеть удар кратковременным, достаточно мощным, тёплым эффектом настоящего тепла. Как правило ритуал проводится опытным направляющим круга и опасность серьёзного урона посвящаемому не сильно больше, чем во время проведения второй раны. После каждой раны посвящаемым дают некоторое время на восстановление сил. Иногда, после первой раны, посвящаемым предлагают выбор продолжить ритуал или остаться с одной или двумя ранами. Незаконченный ритуал закрывает некоторые экономические, политические и прочие возможности для индивида в этом племени/доме. По окончанию посвящения проводится большой праздник, где чествуют успешно прошедших ритуал, поминают битвы и победы произошедшие в древние времена и иногда, с не меньшей честью и гордостью, отпевают погибших во время прохождения, приравнивая их к погибшим на поле боя за благо и счастье племени/дома/круга. Более вероятны варианты проведения "ран" не сидя в тишине, а с хоровыми песнями, криками, танцами и прочими коллективным активностями.

17.Внутренние бои.

В большинстве более или менее успешных современных культур существуют практики проведения разного рода празднеств/ритуалов посредством, как правило не смертельных, боёв внутри племени/круга/дома/народа. Возможно это кулачный бой, стенка на стенку, без битья лежачих. Возможно это коллективный бой без битья по голове, или без битья сжатыми кулаками. Возможно это борьба и попытки вытолкнуть противника из определённой ограниченной зоны. Возможно это бой нелетальным оружием. Возможно это серия поединков один на один, групповые/командные бои или каждый сам за себя. В боях принимают участие молодые и взрослые мужчины. Где-то бои обязательны во исполнение тех или иных правил/ритуалов, где-то это необязательная практика. Где-то за победы или участие присуждается какая-либо привеления или право, где-то бои проводятся как дань традициям и весёлое времяпрепровождение. Редко испытание поединком возможно встретить как форму разрешения конфликтов (юридический бой/дуэль/за победу в суде).

18.Три-по-три.

Внутривселенский намёк/аналог всадников апокалипсиса. Явление этих людей/представителей по рассказам/традициям в обществе ведёт к упадку/разложению/кризису. Иногда говорится, что не просто явление этих людей, а возведение этих людей в ранг нормальных/дееспособных/полноправных людей ведёт общество к упадку - то есть такие люди будут существовать и в здоровом обществе, но они должны быть лишены тех или иных прав и обязанностей, для здорового функционирования общества. Все люди разделяются на наш народ и чужой народ. Три "человека" с тремя "лицами" у каждого. Первый "человек" - Иной/другой/чужой. Иной, то есть представитель другого народа. Несёт на себе три лица - Захватчик, Льстец и Лжец. Лицо - Захватчик представляет собой агрессивный аспект поведения чужаков - открытые нападения чужого народа, грабежи, уводы в рабство. Лицо - Льстец представляет собой неагрессивный аспект поведения чужаков - сокрытые нападения чужого народа, обман, подкуп, мошенничество и вход в доверие с целью последующего угнетения, закабаления, извращения нашего народа. Лицо - Лжец представляет собой особый аспект чужого народа, когда тот старается имитировать поведение нашего народа, но только с целью смешаться, обмануть, смутить нас. Второй "человек" - Худший/Плохой. Второй человек являет собой представителя нашего народа, обладающего неотъемлемыми от этого индивида характеристиками, которые оцениваются как плохие или худшие. Худший представитель нашего народа несёт на себе три лица - Старый, Больной и Глупый. Иногда Старый, Умный и Глупый. Лицо - Старый - это представитель нашего народа, который уже в силу прожитых лет не имеет психофизических способностей к полноценному функционированию в обществе. Старые люди должны постепенно отходить от дел, от несения ответственности и соответственно от прав. Старые должны становиться под опеку Взрослых представителей народа, так же как и дети. Насчёт детей - никто даже и думать не может, что ребёнок, который ещё не может трудиться это полноценный представитель народа. (Может быть хорошим местом для извращения традиций колецкими, дескать если не сказано, что ребёнок неполноценный, значит он полноценный и должен нести на себе все права и обязанности. Особенно вроде сексуальных актов или рабства.) Однако только он достигнет такого возраста, в котором он сможет помогать родственникам/племени в ведении хозяйства, он становиться либо полноценным либо каким-то рангом полноценного человека. Лицо - Больной - представитель народа - это не старый, взрослый представитель народа, но тот, кто страдает теми или иными заболеваниями. Как правило здесь имеются ввиду либо хронические, продолжительные заболевания либо врождённые пороки. Внешние или внутренние. Редко имеется ввиду непродолжительные заболевания. Больной является временно или постоянно недееспособным или частично недееспособным и должен находиться под опекой племени. Лицо - Глупый - представитель народа это мужчина, взрослый и здоровый, но всё равно имеющий серьёзные недостатки. Иногда Глупый и Умный это одно лицо(!). Глупый имеет недостатки сугубо внутреннего, умственного характера. Он не может освоить, запомнить или понять те или иных моменты, которым обучают тех или иных людей в племени. Он не может научиться выполнять или выполнить тот или иной вид деятельности, который способны выполнить большинство здоровых, взрослых представителей племени, то есть Глупый это относительно. Лицо (Или часть лица) - Умный - это здоровый, взрослый мужчина проявляющий эгоистичное поведение. Это представитель племени, который использует свой незаурядный ум для наживы над другими представителями своего же племени. Умный иногда представлен лицом Глупого. Это аргументируется писцами и сказателями тем, что эгоистичный человек тоже глуп, так как не понимает всей важности здорового общества. "Умный" эгоистичный мужчина пытается обманом, манипуляциями или мошенничеством улучшить своё собственное положение, тем самым ухудшая общество, в котором живёт, и как следствие - он только больше ухудшает и своё положение. "Умный" не понимает, что человек не существует отдельно от своего общества/племени, а только вместе в постоянных связях. Третий "человек" - Женщина. Три лица Женщины - Сука, Пассивная и Не-На-Своём-Месте. Стерва/Сука - здоровая, взрослая, не глупая представительница нашего народа, которая на постоянной основе проявляет агрессию по отношению к другим представителям племени. Она не преминяет постоянно повышать голос, прямо или косвенно оскорблять других - злоупотреблять защищённым положением женщины в обществе при общении. Пассивная - это здоровая, взрослая, не глупая представительница общества, которая не проявляет инициативы в женском деле. Она часто холодна в деле и общении, не желает заботиться о Доме, Муже и Детях (если вообще имеет их). Пассивная это не антоним Суке. Часто, как это бывает в "лицах" "людей", разные "лица" сочетаются. То есть, Женщина может не желать детей, то есть быть "Пассивным лицом", и, если Мужчина укажет ей, что нежеланием иметь своих детей, это неправильно, она может начать проявлять на него самую горячую и активную агрессию. Лицо "Не-На-Своём-Месте". Это здоровая, взрослая, неглупая представительница племени/общества которая, как не странно из названия, не на своём месте. "Место" Женщины в обществе от племени к племени часто имеет вариации и разницу в деталях, но как правило, например у всех равнинных хищных культур, место женщины в Доме. Место женщины в Доме, при Муже и при Детях. Или при Семье или Клане, если Женщина ещё не имеет Мужа. Как правило считается, что с рождения до замужества Женщина принадлежит её непосредственному Отцу, или же, имеет место при Отце. После замужества, она уже принадлежит Мужу, то есть имеет место при Муже. Если же по тем или иным причинам Женщина теряет Мужа, она получает место при Семье, Клане или Доме Мужа (братьев Мужа) или при Семье, Клане Доме своего Отца (или братьев Отца). Так или иначе Женщина должна находиться при Мужчине и при Детях. Часто считается, что Женщина не на своём месте, если занимается делами, которые не связаны непосредственно прямо с благополучием Мужа и Детей. То есть, вместо уборки, шитья одежды, готовки она занимается публичной политикой, спортом, искусствами или войной то она не на своём месте. На плоском изображении три-по-три изображаются как люди с тремя лицами на одной голове. Три лица имеют каждый свои два глаза, нос и рот, и изображаются как бы вертикально относительно друг друга или треугольником. Женщина и Худший, как правило, на изображении имеют тело женщины и мужчины племени соответственно, с характерными особенностями представителя данного общества и в характерных одеяниях. Тогда как Иной часто изображается в одеждах других народов, либо в бесформенных, разноцветных одеяниях, и часто иного изображают не совсем в человеческом виде - часто Иной имеет козлиные или лошадиные ноги, три руки или рога на голове. При объёмном изображении, например в статуях или театре, "люди" так же изображаются телесно, то есть Плохой и Женищна изображаются как люди, а Иной часто как полу-человек полу-чудовище, тогда как лица изображаются как бы по кругу, по периметру головы, по одному лицу с трёх сторон, так что нельзя увидеть всех лиц с одной точки зрения. Часто "три-по-три" в произведениях, литературных или визуальных, изображаются совместно, постоянно как бы пытаясь сорвать планы или дела правильного, здорового, взрослого мужчины племени.

19.Стороны Света.

Дневная Звезда приходит в мир из-за гор района скучного пригорья. На восходе мы встречаем Звезду. Встречаем мы рассвет лицом и значит слева раскинулись тёплолесья, тогда как справа от нас в горизонт уходят великие равнины. Дневная Звезда проводит с нами время и уходит в закат. На закате у нас, где-то там бесконечные пустыни. Стороны света мы определяем так. Так стороны света определяли в древнетравоядной культуры. Хищники переняли такие обозначения.

20. Немного про слова. (очень временное)

Наверное в первую очередь принадлежность к тем или иным школам мысли в мире миров определяется через то, как человек или культура определяет, подразделяет и ранжирует и те или иные вещи и явления. То есть, как пример, та огромная сияющая штука в небе, будет выделяться одной школой мысли как Солнце, другой же как одна из звёзд, третей как светило ярило, источник света, четвёртой как великий человек. Есть ли своя школа мысли у каждой культуры? Не всегда.

Солнце. Звезда.

Этское, Эта, Это - Пригорье, тёмногорье - Звезда. (Дневная Звезда) Почему "звезда"? Вероятно склонность к более эгалитарной культуре. Как говорят, как выделяют в речи? Может быть показывают на небо пальцем. когда говорят, про Солнце? Может быть. А что ночные звёзды? Нетёплые звёзды? Культ Подземной (Укрытой, Скрытой) Звезды в Городе Белой Стали пригорья и собственно в Городе Подземной Звезды (как сверху так и снизу) тоже подтверждает, что этская школа мысли не выделяет Дневную Звезду сильно, на фоне всех остальных. Город Нетёплых Звёзд, круг нетёплых - возможно прослеживается влияние этской культуры в названии. Может ли быть ситуация с сокрытием имён? Может быть тоже Солнце, но называют звездой. Культура с сакрализацией имён? Не поминай имя звезды твой в суе? Минус моральные спелы с указанием имени. Более частое использование кличек, псевдонимов и титулов. Пятипикское - Центральные равнины, прилесья, припустынья, тёплолесья - Солнце. (Пятипик?) Круг Солнца Непобедимого - центральные равнины и прилесья. Выделение Солнца на фоне остальных Звёзд? Это имя дневной звезды? Буйнохолмье, Ярчайший Город, Травоядные Государства - Ярило. Ярчайший Город.

Тепловой эффект. Огненная магия. Молнии.

Этское - тепловой эффект, тепло, свет Пятипикское - варево, жар, жара, сварьба Травоядное - ярость, гон

21.О городах и сёлах. Здоровое село производит людей. Здоровый город, принадлежащий этим людям, бросает людей в горнило цивилизации и производит технологии, науки, знания. Эти блага цивилизации передаются селу, которое улучшает свою способность к производству людей. Город место работы, торговли, постоянных прений, соревнований и столкновений. Город это место взрослых мужчин. Женщины, старики и дети остаются и живут спокойно, размеренно, выполняя свою несложную, а если и сложную то понятную работу. Все города или же города-государства мира миров представляют из себя на самом деле ужасное место. Это место сходов множеств противоборствующих, в первую очередь человекоподобных, явлений. Травоядные и хищные. Равнинные, лесные колецкие, этские и лягушьи мужчины съезжаются в города и торгуют, спорят, воюют за влияние, блага и экспансию. В прилесных городах-государствах стоят могучие Дома, Дворы и Подворья. Это крупные организации хищних равнинных пятипикских людей, которые каждый имеют свои войска, свой банк, свою торговлю, свои школы и церкви, своих ремесленников и свои земли за пределами города. Каждый могучий Дом, Двр или Подворье имеют под своим контролем некий район города. Это место из десятков тесно стоящих дворов, которые как бы представляют селов в городе. В районе могучего Дома живут женщины, дети и старики этого дома. Здесь могучий Дом обеспечивает максимальную безопасность и стабильность. Это рафон максимального влияния и прозрачности среди живущих в нём. Это место откуда пойдёт новое поколение, это место отдыха взрослых мужчин и место почётного отхода от дел стариков. Сюда строжайшим образом не допускаются чужаки, как обычно чужаки не допускаются в сёла. Окружают же район могучего Дома область города, на которую всё равно оказывает влияние этот Дом, но чужаки сюда уже допускаются. Часто такие зоны влияние у разных Домов пересекаются и здесь происходит постоянная конкуренция по всем видам деятельности между Домами и представителями так называемых бездомных: приезжих из сёл или даже из далей, вроде лягушьих хищников, из земель слева от хмурых лесов, или водородных травоядных, которые сплавляются по всем равнинам, от прислесных городов до буйнохолмьев. Дальше областей влияния, например достаточно далеко от всех областей влияния могучих Домов часто существуют так называемые "хорошие Дома". Хороший Дом отличается от могучего тем, что не имеет всех или некоторых атрибутов могучего, а именно, своих войск, своего банка, своей школы и церкви, своих ремесленников или земель за городом. Сёла окружают города. В принципе село может стать городом, если потеряет свои атрибуты моносакральности, патриархальности, отдалённости домов друг от друга, монокультурности и монорассовости, обретя атрибуты конкуренции, соревновательности и противостояния между представителями населённого пункта и чужаками. Село представляет собой несколько десятков дворов. Люди знают друг друга, разговаривают на одном языке, почитают одних божеств, знают одни правды, поют понятные друг другу песни. Женщины, живуя в подобных тепличных условиях, начиная с 14-ти лет начинают рожать по ребёнку в год-два, вплоть до 40-50 лет. Мужчины организовывают связи между сёлами и между селом и близлежащим городом. Если село лежит на границе рас, видов или культур, то мужчины организуют оборону в случае вой или эвакуацию, в случае если оборона невозможна. Даже если село не лежит на границе рас, видов или культур и селяне не часто встречаются с чужаками не из соседних сёл, приходящим в село из вне нужно заслужить доверие взрослых мужчин села. Размер монокультурного, моногенного, однорасового поселения может варьироваться от нескольких дворов, вроде хутора или хамлета, до сотни дворов, такой почти город, но всё ещё сохраняющий аспекти села, то есть покой и объединение.

22. Об отношении к чужакам. Элементы личности. Личность. Семья "мама-папа-я". Расширенная семья. Клан. Дом. Культура. Раса. Вид. Где-то ещё женщины и мужчины, классы, профессии, возраст, убеждения, территория, наполненность настоящим теплом прочие психо-физические особенности. По всем этим явлениям проходят границы, которые разделяют людей в отношении к этим явлениям. Кровь и почва. То есть гомогенные связи человеческой популяции и территория на которой проживает эта популяция уже достаточно долгое время, явно большее чем пару поколений жизни представителей этой популяции. Такие связи обеспечивают наибольшую доверительность во взаимоотношениях и являются хорошей почвой для развития альтруизма. Однако такие условия благоприятны для спокойной продолжительной жизни, они производят крепких, разумных, но средних людей, не выдающихся ни в плохую ни в хорошую сторону. Кровь и почва может быть, и является, основанием, ядром нации, но без внедрённого в этот народ популяционного инструмента взаимодействия с другими народами, без участия произведённого в спокойном ядре нового поколения народа в междунарождной конкуренции может оказаться что народ относительно ослабел. Без взаимодействия с чужаками не стать сильнее чужаков. Как с народами выше так и по всем остальным границам. Тепло составляет живые элементы личности. Элементы личности сидят в ядре и как личность, не как отдельные элементы, а как целое, взаимодействуют конкурируют с другими личностями. Личности нуклеарной семьи взаимодействуют в ядре семьи и конкурируют с другими семьями. Нуклеарные семьи, части расширенной семьи, взаимодействуют друг с другом и конкурируют с другими расширенными семьями. Клан состоит из расширенных семей и конкурирует с другими кланами. Дом из Кланов и конкурирует с другими Домами. Культура из Домов и конкурирует с другими культурами. Раса из культур и конкурирует с другими расами. Человекообразный вид состоит из рас и конкурирует с другими человекообразными видами. Человекообразные виды взаимодействуют между собой и конкурируют с нечеловекообразными видами. Все виды жизни взаимодействуют между собой и конкурируют с нежизненными видами и явлениями. Всё объекты реальности взаимодействуют между собой, собиратся в реальности и конкурируют с нереальностью, несуществованием, холодом. Класс? Профессия? Корпорация? Пол? Убеждения? Возраст? Убеждения(Религия, идеология, мировоззрение)??? Принадлежность кругу, корпорации, культу, содружеству? Всё ли упирается в объединения по крови, то есть какие связи наиболее прочны, а какие уступят в конкуренции другим? Как проходит конкуренция между прочностями социальных связей? Когда одна ячейка социума пытается повлиять или разрушить другую. Когда Семья пытается повлиять или разрушить личность, связи семьи могут уступить связям элементов личности и личность сохранится, тогда как связь личностей в семье может нарушиться. ??? Так или иначе связи становятся дальше и менее прочными. ???? Или же прочности связей меняются от расы к расе? От популяции к популяции, от вида к виду? Связи элементов личности явно меняются с возрастом или полом. Ведь семья не всегда проигрывает личности, очевидно, воспитание ребёнка всегда является формированием личности из элементов личности, разрешением и созданием связей между элементами, может быть разрушением и созданием самих элементов. Из чего состоят элементы личности? Личностные характеристики? Являются ли "личностными характеристиками" сами предпочтения личности к тем или иным связям? Может ли личность повлиять на своё желание укреплять связи не с семьёй, например, а с кланом? Не с семьёй, а с классом? Или с сторонниками идеологии? Или же связи со сторонниками идеологии всегда будут слабее чем связи с семьёй? В наш уёбищьный век явно видно насколько можно проебать связи с семьёй, это точно. Но уусиляются ли свядругие связи если проёбываются связи с семьёй? Едва ли ли. Сейчас общество существует разрозненно и индивидуализировано, не имея коллективных связей и способности работать как один целый организм. И реагировать как один целый организм, на другие организма. Как взаимодействуют разные уровни коллективных организмов? Как, например клан будет взаимодействовать с семьёй. Очевидно коллективное взаимодействие будет эффективней личностного усилия. Будет ли? Коллектив наверняка может проебать сильной личности. Но какова вероятность проёба коллектива личности, если и личность и коллектв принадлежат одной расе? Одной культуре? Тогда наверное не очень велика, если коллектив состоит из, например, средних тёплых здоровых взрослых мужчин и личность это тоже средний тёплый взрослый мужчина. ~~~ В каждом селе будет небольшой культ местных предков. Может быть выдающаяся личность основателя и его династия. Может быть важные лица села, может быть хороший ремесленник и его династия. Может быть династийность в каждом доме. Может быть в нескольких домах, например в десятой части домов села каждый свой мини культ предков, с углублением на десяток поколений, с записями и разного рода изображениями о тех или иных предках. Важно понимать, что культ предков не подразумевает культа стариков. Предки это дух и знания, оставшиеся нам из прошлых поколений, тогда как телесные оболочки либо здоровые и взрослые либо не нужны. (Этот момент тоже удобен для колецких, которые будут искажать убеждения людей. Как например вместо почитания записей о деяниях и традициях предков колецкий будет призывать приклоняться перед больной обезумевшей старухой) Ну это в здоровых сёлах и здоровых районах города. В нездоровых люди могут не знать своих бабушек и дедов, а в совсем уже проклятых случаях, дети будут не знать своих родителей. То есть, как например в современных центральных равнинах, которые сейчас считаются проклятыми землями, колецкие на бывших пятипиков, первопиков и тризубов насадили такую культуру которая призывает забыть предков. Забыть предков именно в деле традиций, убеждений и устроявшихся рабочих практик, а как геронтократию наоборот развить. Чтоб полу-безумные всего боящиеся и зависимые от колецких влияний старики наводнили поселения и объединения равнинных хищников в центральных равнинах и были одной из линий оборон колецких против коллективизации равнинных. ~~~ Плоская скульптура, барельеф, один из видов визуализаций сельского культа предков. Выбирается какая-либо личность, потому что у триединого пятипика личностность на высоком уровне. И так, этот предок мужчина помещается в центре барельефа. Перед ним помещается его женщина. Как правило одна, по триединому пятипику жена есть одна. Может быть это не исключается отношения мужчины с другими женщинами, но на барельефе женщина одна. В центре мужчина, перед ним женщина. Женщина одета по местной моде, собственно как и мужчина. У женщины на руках дети, новорождённые, укутанные в пелёнки. Столько детей, сколько имел исторический мужчина. Руки у стоящего за женщиной и детьми мужчины раздвинуты в сторону, слегка согнутые в локтях. В кулаках мужчина держит инструменты. Инструменты связаны с его основной деятельностью. Часто одну из рук занимает меч, той или иной формы. Иногда копьё, так или иначе, в одной из рук у него оружие. В другой же руке его, скажем так, гражданская профессия. Часто в другой руке бывает мясницкий инструмент или инструмент кожевника, так как хищники хуле. Но бывают инструменты по выделке почвы, или медицинский инструмент или перо и свиток. Так же часто бывают инструменты плотника, древо- или камнеобрабатывающие инструменты. Так дети, потом женщина, потом мужчина. А за мужчиной стоят ряды с копьями и щитами. Ряды воинов из местного племени и села, с соответствующими орнаментами на щитах и в одеждах. Такие барельефы часто можно встретить в сельских храмах или в домах зажиточных селян.